#рекомендации театральных экспертов для КудаКид

Андрей Кислицин: «Как корабль назовешь, так он и поплывёт».

В феврале Театр АНТИГРАВИТАЦИЯ представил премьеру ДЖОРАНДО. Это необыкновенный семейный спектакль на стыке сразу нескольких видов искусства: пантомимы, клоунады, цирковой акробатики, физического театра и танца, с использованием экрана-сцены, расположенной под углом 45 градусов, что делает постановку уникальной в мире. Автор и исполнитель главной роли - российский актер, театральный режиссер, артист легендарного цирка Дю Солей, отец двоих детей Андрей Кислицин. В интервью КудаКид Андрей рассказал о том, как родилось необычное название у спектакля про синюю птицу-ангела, на каком языке разговаривают артисты, а также, что роднит «Джорандо» с Новым годом, как завоевать внимание ребенка и о своих собственных мечтах.

- Андрей, скажите, пожалуйста, что это за слово такое – Джорандо? Как вы его придумали? Почему главного героя в вашем спектакле зовут именно так?

- Это придуманное слово, его нет ни в одном языке мира. Мы сначала думали назвать шоу «SkyShow» (Небесное шоу). Но когда композитор Дмитрий Волков начал писать музыку к спектаклю, то предложил мне: «Андрей, давай его Джорандо назовем! Так звучит красиво! Йорандо — это плачущий, а Джорандо - будет плачущий и одновременно смеющийся человек». И я подумал: Боже, как это красиво, как мантра звучит - Джорандо. Это имя абсолютно подходит нашему герою. А ведь как корабль назовешь, так он и поплывёт.

- Да, мы придумали некий дервиш-язык: какой-то полуболгарско-мексиканско-испанско-итальянско-русский. Песня, по сути, - это шутка, ее текст ничего не означает, а язык также придуман мной и командой. Я подхватил идею композитора и понеслось.

- Вы уже говорили, что этот спектакль про мечту. Ваш герой посредник между небом и землей: он собирает детские и взрослые мечты и отправляет их на небо. Я увидела в этом образе отсылки к очень разным историям и персонажам: это и Гермес (крылатые сандалии), и «Синяя птица» Метерлинка. Из каких еще элементов вы складывали этот образ?

- Конечно. Все, что вы перечислили: и Гермес - вестник Богов, и Синяя Птица, которая исполняет желание, и много другое. Да, мой герой многосоставной – он создан из всего того, о чем я думал, читал, знал, но он все равно мной вымышленный, ни на кого не похожий. Сам образ Джорандо - это некое мое представление о клоунаде. Это персонаж, который дарит каждому зрителю атмосферу «задувания свечек» на день Рождения или волшебное ощущение от полуночи на Новый год. Он дает возможность задуматься каждому о том, чего он хочет по-настоящему? Пришел, сел в кресло и задумался: чего же я хочу? Хочу маленький я, большой я. Кто знает, а вдруг мы волшебники?

- А какая у вас мечта? Не у Джорандо, а у артиста Андрея Кислицина?

- У меня много всяких разных желаний.

- Ну, например, чем-то можете поделиться?

- Я, как и все, хочу здоровья, денег, мира, творческой реализации. Я много всего хочу.

- Удивительно, со стороны кажется, что у вас всё это уже есть! Вы знаменитый артист, работали в Цирке Дю Солей, у вас всё сложилось как раз, как нельзя лучше, разве нет?

- Дело в том, что я всегда в процессе. Я всегда хочу большего. То есть, если я скажу, что я что-то уже могу и умею, то можно крест на мне ставить сразу же. Я все время в процессе и еще не открылся в полную мощь. То есть я открываюсь потихонечку. Мне сам процесс нравится сильно. Я не очень люблю результат и не умею гордиться им. Не очень обращаю на него внимание: ведь у меня часто что-то не получается, а что-то получается. Вот «Джорандо» - получился! Это факт! Но я хочу, чтобы с каждым спектаклем все лучше, и лучше становилось! И потом странно говорить про себя. За меня скажут мои работы и отношение людей ко мне.

- В шоу вместе с вами работают еще четверо артистов, да и техническая команда у вас внушительная. Как получается найти общий язык со всеми?

- Своих артистов я нахваливаю, бегаю за ними. И работаю только с высокими профессионалами. Я такой любвеобильный, что мама дорогая!

- Вы же в спектакле един во всех лицах. Вы и режиссёр, и артист, и художник по костюмам, и сценограф. Как вам удается всё это совмещать? Потому что, это всё-таки колоссальный объём работы для одного человека.

- Да-да-да, это большой объем работы, но, во-первых, у меня куча помощников и гениальная команда. А во-вторых, я очень точно понимаю, что я хочу сделать. Прежде чем мы приступили к созданию спектакля, я его расписал практически по минутам. Мы создали спектакль, на который я сам бы смело привел с удовольствием своих собственных детей. Я хотел бы, чтобы наш спектакль был настоящим, семейным продуктом, который мог бы легко соревноваться с любым театром мира. 

Но на мне не всё в этом проекте. Андрей Фурманчук (продюсер) полностью взял на себя визуальный контент: вся видеопроекция, которая транслируется на экран, расположенный под углом 45 градусов, полностью на нем. То есть мы такие музыканты в оркестре, которые на всем играют. Андрей и продюсер, и со-режиссер контента. Я и режиссер, и исполнитель главной роли, и постановщик хореографии.

- Вы уже обмолвились о том, что вы хотите, чтобы это был семейный спектакль. Что для вас самое сложное, когда вы делаете спектакли, рассчитанные, в том числе, и на совсем маленьких детей?

- У меня просто есть опыт. Я 20 лет в этом году как профессиональный клоун. И поэтому, я дышу вместе с ребенком: знаю его наизусть - его психологию и философию. А что самое сложное? Ну, конечно, самое сложное — это собрать внимание ребенка. При чем не на всяких дешевых моментах, не на громкой шутке, не на музыке. Мне не надо придуриваться, не надо перед ребёнком быть кем-то, кем я не являюсь. Я, например, сегодня остановил спектакль и просто обратился к одному ребенку: «Соберись, ты, в жёлтом!». Я посмотрел на него, понял, что он потенциальный нарушитель спокойствия и остановил спектакль; всё, что мне надо было в тот момент – это просто посмотреть ему в глаза и сказать что-то своим обыкновенным голосом. Ребёнку этого хватило, чтобы он впечатался и начал спокойно смотреть дальше. Но я ещё сказал это с огромной любовью, понимаете? И самое важное, что меня отличает от других клоунов: я показываю не то, что хочет зритель, а то, что ему необходимо. Он хочет «позалипать» в сторис, он хочет не думать, а я его буду заставлять думать. И буду его удивлять качеством. Мама ребенка будет дома мыть посуду и думать: так вот, что у Андрея Кислицина, оказывается. Ее будет накрывать чуть позже. Понимаете? Такие спектакли с отложенным эффектом были и у меня в жизни: как у Антона Адасинского, как «Снежное шоу» Славы Полунина. Когда я работал с ними, когда сотрудничал с Цирком Дю Солей, то я напитывался этим мастерством - как стрелу натягивал. А теперь я запустил эту свою собственную стрелу. Теперь я никуда не хочу: не хочу работать на другие компании, хочу работать только на свои спектакли. И хочу как можно больше выпустить крутых проектов.

- Последний вопрос про техническую составляющую вашего шоу. Что из всех элементов вам давалось сложнее всего? Может быть, ходить по этой наклонной поверхности?

- Да давайте, в принципе, перечислим все: у нас же и воздушная акробатика, и батуты, и на полу мы делаем кольцо сиро, мы жонглируем…

- Сложно было это все держать в балансе?

- Конечно! Но я, как режиссер превращаю все в правильное часовое действие, чтобы не пересолить суп, или не переперчить, или не доварить его. Сложно было именно органично все это собрать. Но кажется получилось.

Автор: Анастасия Ильина - театровед, театральный критик, драматург, культуролог. Ридер драматургических конкурсов "Любимовка", "Действующие лица", консультант молодежного совета СТД. Автор рецензий и статей портала Недоросль, журнала Театр, ПТЖ (Петербургский театральный журнал), Ваш досуг, Страстной бульвар 10, Экран и сцена, Snob и другие.